📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгРоманыРоза на алтаре [= Цветок страсти ] - Лора Бекитт

Роза на алтаре [= Цветок страсти ] - Лора Бекитт

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 75 76 77 78 79 80 81 82 83 ... 129
Перейти на страницу:

– Одно из двух: или вы ведете на редкость глупую игру или просто сошли с ума.

Арман прищурился.

– А вы считаете себя самым умным человеком, не знающим заблуждений?

– Нет, так же, как не считаю вас глупцом.

Элиана и Софи испуганно молчали, слушая разговор мужчин. Софи нервничала все сильнее. Она во что бы то ни стало хотела сохранить ребенка – появление наследника должно было стать залогом прочности отношений с Максимилианом. Она надеялась, что обретя уверенность в их совместном будущем, сможет наконец избавиться от преследовавших ее воспоминаний. Софи часто чудилось, будто кто-то стоит за плечом и смотрит ей в затылок, и она мучительно желала и в то же время панически боялась оглянуться. Она замкнулась в себе, в своих мыслях, и не имела возможности поделиться с кем-либо своими переживаниями: это тоже не давало ей покоя.

Софи испытала огромное облегчение, избавившись от Робера Клермона, и первое время чувствовала себя счастливой и свободной. Свободной не только от ненавистного человека, но и от необходимости каждый день заново ощущать себя преступницей. Не так-то просто было заставить себя регулярно подсыпать мышьяк в напитки мужа: все-таки он был отцом ее дочери, и их связывала священная клятва. И все же, начав, Софи уже не могла остановиться. В конце концов, он тоже отравлял ей жизнь! Оскорблял, безнаказанно мучил… Стоило Софи вспомнить об этом, как ее рука словно бы сама собой тянулась к коробке с белым порошком.

Все произошло именно так, как было описано в книге: Робер постепенно терял аппетит, его стали беспокоить боли в груди, в голове и ногах, а потом он слег, но, к счастью, лежал недолго. Перед кончиной Софи дала ему выпить рвотного средства, которое должно было уничтожить следы мышьяка в организме, и с облегчением выслушала заключение врача: смерть от естественных причин. Никто из близких не удивился: Робер Клермон давно прославился разгульным образом жизни и неумеренным употреблением спиртного, что, как известно, не способствует долголетию.

Через некоторое время Софи приехала к дяде и попросила пригласить на очередной прием Максимилиана де Месмея. Молодая женщина знала – господин Рюмильи не тот человек, которого можно обвести вокруг пальца, – и потому призналась в своем увлечении. К счастью, тут их интересы совпали. И вскоре Софи сумела привлечь к себе внимание Максимилиана, сыграв на его тщеславии.

А после начались эти мучения. Ключ к свободе оказался ключом к вратам ада! О нет, Софи ни в чем не раскаивалась, мертвый Робер был столь же ненавистен ей, как и живой, но с момента его кончины она, независимо от своей воли, впала в суеверие, стала бояться неудач и при малейшем поводе думала: а не является ли это наказанием за совершенный ею грех? Софи раздражало присутствие Маргариты; женщина смотрела на девочку как на часть плоти умершего мужа, живое напоминание о преступлении. Она решила отдать дочь на воспитание в дорогой пансион и никак не могла дождаться, когда же Маргарите наконец исполнится восемь.

Иногда, когда Софи сидела перед камином, ей чудилось, что Робер Клермон глядит на нее откуда-то из неведомой глубины, из адского пламени, и беззвучно смеется, властным жестом призывая к себе. И тогда она с содроганием думала: если б только Максимилиан знал цену своих объятий! Временами она даже сердилась на него, словно он был виновником случившегося.

Впрочем, если б он хоть раз дал ей понять, что любит ее всем сердцем, она, наверное, забыла бы все свои страхи и наконец почувствовала себя счастливой.

– Можно вас на пару слов, мадемуазель Элиана? – довольно требовательно произнес Арман Бонклер. – Давайте пройдем в соседнюю комнату.

– Оставьте эту женщину в покое! – сказал Максимилиан, на что Арман насмешливо и в то же время резко отвечал:

– Это не ваше дело, Монлозье. Берегите свое семейное счастье.

– Я пойду, – промолвила Элиана, спокойно глядя ему в лицо.

Она сделала шаг вслед за Арманом и вдруг почувствовала, как что-то вцепилось в ее одежду, крепко, словно ветка терновника, и, обернувшись, встретила взгляд Софи, взгляд, в котором сквозь кажущуюся твердость проглядывали беспомощность и страх. Одной рукой женщина удерживала Элиану за платье, а другая непроизвольно легла на живот.

– Не волнуйтесь, – тихо произнесла Элиана. – Я сделаю все, что смогу.

Арман ждал в соседней комнате, видимо служившей спальней. Здесь было неубрано: простыни сбиты в комок, на комоде – тарелки с остатками еды.

На миг Элиане показалось, будто она стоит за кулисами сцены, ожидая своего выхода, и при этом совершенно не знает содержания пьесы, в которой придется играть.

Арман облокотился на подоконник. Он смотрел на прелестную женщину – на ее нежное лицо, пышные волосы…

Он умел ценить красивых женщин, как ценят хорошие вещи, и сейчас мысленно раздевал Элиану, скользя взглядом по ее телу, облаченному в узкое платье, телу, изгибы которого казались такими же плавными и округлыми, как линии греческих амфор.

А Элиана в свою очередь думала о том, что в этом человеке неприятным образом сочетаются душевный холод и страстная мужская сила. Она не надеялась, что им удастся о чем-то договориться, потому что, общаясь с такими людьми, обычно не можешь проникнуть за ту непонятную невидимую стену, которую природа воздвигла между их мозгом, сердцем, душой и окружающим миром, преграду, которая не дает им возвыситься до понимания других человеческих существ.

Внезапно Элиана осознала, что так сближало ее с Бернаром: они были равны. Разговаривая с ним, она не опускалась и не поднималась до его уровня – в этом не было никакой нужды. С ним она всегда могла оставаться самой собой.

Для нее не имели значения политические убеждения Армана – она сказала правду. В те времена в каждом салоне, на любой площади, где угодно, можно было услышать самые разные мнения и о роялистах, и о бонапартистах, и о якобинцах, и зачастую у простых людей от обилия противоречивых сведений кружилась голова. И Элиана придумала для себя два правила: первое – никогда не впадать в крайности, а второе – главным мерилом всего, что происходит в жизни, считать справедливость и человечность. Бернар был прав, когда говорил, что всегда нужно искать «золотую середину».

Именно эта «золотая середина» нашла свое отражение в знаменитом «Кодексе Наполеона», документе, пережившем не только свою эпоху, но и множество последующих: «Французы равны перед законом независимо от своего социального положения. Свобода личности гарантирована всем. Свобода прессы закрепляется как право. Все виды собственности неприкосновенны». И так далее и так далее.

– Что вам от меня нужно? – спросила Элиана Армана. Он натянуто улыбнулся.

– А вы не догадываетесь? Несколько лет я ходил вокруг да около вас и – безрезультатно. У меня было много женщин, но ни одну я не желал так сильно, как вас!

– Вы забываетесь! – возмущенно прошептала Элиана, но Арман остановил ее жестом.

1 ... 75 76 77 78 79 80 81 82 83 ... 129
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?